Дорогие родители! В целях воспитания  и уважения к истории и людям, участвовавшим в Великой Отечественной войне, любви к Родине, гордости за победу русского народа, воспитания патриотических чувств на ярких примерах героизма и жизни своих сверстников в годы войны. Предлагаем вам  материал для чтения и бесед с детьми.

«Дети войны»

 «В те дни мы в войну не играли-

Мы просто дышали войной»

Приближается серьёзный праздник 9 Мая – День Победы. Этот праздник и весёлый и грустный. Весёлый, потому что все мы живём в мирной стране, светит солнце, все люди радуются, счастливы, а всё это благодаря нашим прабабушкам, прадедушкам. Ведь они смогли победить в Великой Отечественной войне и прогнать с нашей земли страшного и злого врага. Грустно, потому что в этой страшной войне погибло много людей и в этот день мы вспоминаем всех погибших и выживших в той кровавой войне. Какое это было время? И как это произошло 75лет назад?

Война – это хаос. Война – это ад. Война – это не место для детей. Во время Второй мировой войны дети, к сожалению, не только видели все ее ужасы изнутри, но даже принимали в них непосредственное участие, оставшиеся без дома и родителей, испуганные детские лица, не понимающие, чем они заслужили такой ужас…

 «Войну начинают взрослые и сильные мужчины! А расплачиваются дети, женщины и старики…»

Ребята, в этом 2020 г. наша страна будет отмечать 75-летие Победы в Великой Отечественной войне. Вы, родились и живете в мирное время и не знаете, что такое война. Народам России не раз приходилось браться за оружие, чтобы отстоять свою свободу и независимость в борьбе с иноземными захватчиками, но Великая Отечественная война 1941- 1945гг., навязанная германским фашизмом, стала для нашей страны небывалым по своей жестокости испытанием.

Как-то так сложилось, что, вспоминая ужасы Великой Отечественной войны, мы говорим об убитых солдатах, военнопленных, истреблении и унижении мирных граждан. А ведь можно выделить еще одну категорию безвинно пострадавших – дети. Из осколков памяти мы увидим другую войну, войну которую видел маленький человек.

Казалось, было холодно цветам

И от росы они едва поблекли.

Зарю, что шла по травам и кустам

Обшарили немецкие бинокли.

Цветок в росинках весь к цветку приник.

И пограничник протянул к ним руки.

А немцы, кончив кофе пить, в тот миг

Влезали в танки, закрывали люки.

Такою все дышало тишиной,

Что вся земля еще спала, казалось.

Кто знал, что между миром и войной

Всего каких-то пять минут осталось?

 «Я родом из детства»

Кто-то родом из детства. Я — из войны,

Из блокадного бедствия, из его глубины.

Влюблена была в небо, но небо меня

Обмануло нелепо. Среди белого дня

С неба падали бомбы, разрушали дома.

Поднялась из обломков, как — не знаю сама.

А друзья не успели. Мне жалко друзей.

Были родом из детства все друзья у меня,

Не могу я согреться без них у огня.

О войне написано немало повестей, рассказов, песен и стихов, книг.

Но, пожалуй, никогда не наступит время, когда можно будет сказать, достаточно, все уже сказано. Всего сказать не удастся никогда.

Многих, прошедших через все испытания войны, нет среди нас. Тем весомее и дороже живая память тех, кто выстоял в той войне. Среди них дети войны.

Во время  Второй мировой войны погибло 13 миллионов детей.

Что есть у нас дороже наших детей? Что есть у любого народа дороже? У любой матери? У любого отца? На земле самый лучший народ - дети.

Какими они были, солдаты 1941 года?

Грянул 41 год, ударил огнем,

Подпоясан мальчишек солдатским ремнем,

А им бы еще петь, любить и быть любимыми.

Но судьба распорядилась иначе.

Мальчики, еще не герои…

Еще вас не знает страна.

Но близится двадцать второе…

Стоит на пороге война.

Какими вы юными были,

Красивыми были – когда

Часы еще те не пробили,

Но рядом стояла беда!.

БАЛЛАДА О ДЕТЯХ ВОЙНЫ.

 Мы дети войны. Нам с пелёнок досталось

Познать беспределы невзгод.

Был голод. Был холод. Ночами не спалось.

От гари чернел небосвод.

 Себе прибавляли мальчишечки годы,

Чтоб их отправляли на фронт.

И не было это влиянием моды.

Кому-то родным стал завод.

Станки малолетки, как крепости брали,

На цыпочки встав во весь рост.

И навыки взрослых они обретали.

Со всех одинаков был спрос.

Исхожено много дорог километров.

Истрачено нервов и сил.

Нам выли вдогонку сирены и ветры.

Фашист нас, как зверя, травил.

Кровь брали фашисты из тоненьких венок,

Спасая немецких солдат.

Мишенью детишки стояли у стенок.

Злодейства вершился обряд.

 А в голод спасала лишь корочка хлеба,

Очистки картофеля, жмых.

И падали бомбы на головы с неба,

Не всех оставляя в живых.

Нам, детям войны, много горя досталось.

Победа наградой была.

И летопись лет страшных в память вписалась.

Боль отклик у эха нашла.

Дети войны. Они встретили войну в разном возрасте. Кто-то совсем крохой, кто-то подростком. Кто-то был на пороге юности.

Четыре года было мне

В тот страшный день и час,

Когда в июньской тишине

Он шел убить всех нас.

Он шел, сжигая города,

Осатаневший зверь.

И трудно виделось тогда

Далекое теперь.

Года немыслимых атак

Еще пройти суметь!

Так далеко стоял рейхстаг…

И очень близко смерть…

Война застала их в городах и маленьких деревнях, дома и в гостях у бабушки, в пионерском лагере, на переднем крае и в глубоком тылу.

До войны это были самые обыкновенные мальчишки и девчонки. Учились, помогали старшим, играли, бегали-прыгали, разбивали носы и коленки.

Они просто жили. Но за эту жизнь им пришлось заплатить слишком дорогую цену.

Ой, Мишка, как же страшно мне!

Оборванного мишку утешала

Девчушка в изувеченной избе:

"Кусочек хлеба - это очень мало,

Но крошечка достанется тебе. "

Снаряды пролетали и взрывались,

Смешалась с кровью черная земля.

"Была семья, был дом. Теперь остались

Совсем одни на свете - ты и я. "

А за деревней рощица дымилась,

Поражена чудовищным огнём,

И смерть вокруг летала злою птицей,

Бедой нежданной приходила в дом.

"Ты слышишь, Миш, я сильная, не плачу,

И мне дадут на фронте автомат.

Я отомщу за то, что слезы прячу,

За то, что наши сосенки горят.

Но в тишине свистели пули звонко,

Зловещий отблеск полыхнул в окне.

И выбежала из дому девчонка:

"Ой, Мишка, Мишка, как же страшно мне.

 Молчание. Ни голоса не слышно.

Победу нынче празднует страна.

А сколько их, девчонок и мальчишек,

Осиротила подлая война?.

Война и дети. Нет ничего страшнее, чем эти два слова, поставленные рядом. Потому что дети рождаются для жизни, а не для смерти.

А война эту жизнь отнимает

Две сестры бежали от войны –

Свете восемь, Кате три всего лишь…

Вот чуть-чуть еще, и спасены,

За холмом свои, а значит – воля.

Но рванула мина, сея смерть

Позади идущих дымно, гадко.

И один осколок долетел

И ударил младшей под лопатку.

Словно скрыть хотел преступный след

Миллиграмм горячего металла –

Ватник цел, и крови тоже нет,

Только сердце биться перестало.

Старшая сказала: «Хватит, Кать,

Ведь и мне приходится несладко.

Ручку дай, пора уже вставать,

Час еще, и будет все в порядке».

Но, увидев Катин взгляд пустой,

Света на мгновение застыла,

И, котомку выбросив с едой,

На плечо сестру свою взвалила.

И откуда силы в ней взялись,

Но она бежала и бежала…

Лишь когда увидела своих,

Пошатнулась и на снег упала.

Подошла к детишкам медсестра,

Маленькую Катю осмотрела

И сказала горестно: «Мертва»…

Света сразу в голос заревела.

«Нет, не надо, – разносился крик,-

Люди, люди, разве так бывает?.

Старший брат, Иван, в бою погиб…

Папу с мамой немцы расстреляли…

Почему так много в мире зла?.

Разве жизнь сестры моей – игрушка?»…

Медсестра за плечи увела

С поля восьмилетнюю старушку.

Ну, а Катю на руки поднял

Пожилой солдат из третьей роты.

«Внученька, – он только лишь сказал,-

Как же я тебя не уберег-то?».

В небесах закаты жгут костры,

И ветра свои роняют вздохи,

Словно тихо плачут две сестры -

Искорки безжалостной эпохи.

В конце августа немецкие войска подступили к Ленинграду, взять город штурмом не удалось и тогда, было принято решение: выдержка из секретного документа: «Фюрер решил стереть с лица земли город Ленинград. После поражения Советской России нет никакого интереса для дальнейшего существования этого большого населённого пункта.

Фашисты решили блокировать город и путём обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбёжки с воздуха сравнять его с землёй.

8 сентября 1941 года для жителей Ленинграда началось нелегкое время. Блокада, длившаяся 900 мучительных дней с постоянными бомбежками и артобстрелами. Невозможно передать словами трагизм тех, кто жил без света, тепла и пищи. Он пробуждает в умах миллионов людей жуткие картины всеобщего голода и ужаса бомбежек.

Израненный, измученный, но не сдававшийся Ленинград жил, сражался, работал и творил. Мало кто знает, что в блокадном Ленинграде оставалось около 400 тысяч детей. Горожане, дошкольные работники и медсёстры, учителя, врачи, бойцы, сандружинницы, водители на «Дороге Жизни» и многие другие делали всё возможное и невозможное, чтобы спасти детей в осаждённом Ленинграде.

В музее Ленинградского педагогического училища № 5 за стеклом бережно хранится старый, потертый, безусый кот, сшитый из тряпок. Что за честь выпала коту?

Страданий тех, блокадных, горьких дней.

Он сшит по просьбе маленьких детей,

Войной цинично радости лишённых.

Они его Мурлыкою назвали

И с ним играли, бережно храня,

И как живому, крошку от себя

От пайки хлеба скушать предлагали.

По очереди с каждым малышом он спал,

Счастливцу песни пел, как будто бы живой,

Что скоро возвратиться к маме он домой.

Зимой сорок третьего года в одном из детских садов осажденного Ленинграда малыши упросили воспитательницу Валентину Михайловну Козловскую сшить им Кота. Детям было уже по три - четыре года, но некоторые из ребятишек никогда не видели живую кошку, но когда выла сирена, малыши в первую очередь заботились о Коте «Мурлыке» так они его называли. В бомбоубежище его доверяли нести самым храбрым или самым слабым.

Дети блокады. Они не принимали непосредственного участия в обороне города, но то, что они рождались, росли, плакали и смеялись с удвоенной силой крепило веpу ленинградцев в Победу. А в том, что она придет, не сомневались даже те, кто едва научился держать в руке карандаш — чтобы рисовать Победу.

Практически всё мужчины ушли на фронт. Но для фронта нужны были вооружение, одежда, еда. И на заводах, где раньше работали мужчины, у станков встали женщины и подростки. Часто были ещё недостаточного роста, чтобы достать до станков, и тогда им подставляли ящики под ноги. Подростки работали много часов наравне с взрослыми, и часть из них не уходила домой, а спали рядом со станками.

На поля, где надо было выращивать хлеб, тоже вышли женщины и дети, и трудились с рассвета до темноты. Школьники военных лет зарабатывали деньги в фонд обороны, собирали тёплые вещи и одежду для фронтовиков, выступали с концертами перед ранеными воинами в госпиталях, брались за любую посильную работу.

Ей пятнадцати нет. Девчонка.

Невысока и очень худа.

Письмоносица, почтальонка,

По прозванию Нюрка-беда.

В зной и в слякоть, в метель со стужей

С сумкой кожаной наперевес

Разнести Нюрке почту нужно

По пяти деревенькам окрест.

Дома двое младших братишек,

Мать болеет почти уж год.

Слава Богу, отец с фронта пишет –

Ждут и верят, что он придет.

Он придет, и все будет как прежде,

Как в далеком-далеком вчера.

Не лиши только, Боже, надежды…

И опять на работу пора.

Ребятишкам – картошка в печке,

Ей с утра – с сумкой наперевес.

А что впроголодь…Бегать легче

По пяти деревенькам окрест.

В деревнях – старики да дети,

Бабы – в поле, то сеют, то жнут.

Почтальонку вдали приметят

И с сердечной тревогой ждут.

Треугольник – живой! Удача!

Коли серый казенный конверт –

Замолчат, закричат, заплачут…

И померкнет в глазах белый свет…

Защемит у девчонки сердчишко

От людского горя и бед…

Тяжела эта сумка слишком,

Если там от беды привет.

Вести черные – похоронки,

Горя горького череда.

Письмоносице, почтальонке

Без вины дали имя – Беда.

Дети и война – понятия несовместимые. Есть поговорка: «На войне детей не бывает». Те, что попали на войну, должны были расстаться с детством. Их детство – это когда сжигали, убивали и бомбой, и пулей, и голодом, и страхом, и безотцовщиной.

Конечно, историки могут скрупулезно подсчитать количество дивизий, участвовавших в том или ином сражении, число сожженных деревень, разрушенных городов…

Но не могут они рассказать, что чувствовала семилетняя девочка, на глазах у которой бомбой разорвало сестру и брата. О чем думал голодный девятилетний мальчик в блокадном Ленинграде, варивший в воде кожаный ботинок, глядя на трупы своих родных.

Кто возвратит детство ребенку, прошедшему через ужас войны? Как это ужасно, когда рвутся бомбы, свистят пули, рассыпаются осколки снарядов на крошки, на пыль – дома, и горят детские кроватки. Многие спросят: «Что героического в том, чтобы в пять, десять или двенадцать лет пройти через войну? Что могли понять, увидеть, запомнить дети войны?» Много.

 

Мы – маленькие очевидцы,

Последние из могикан,

Нам до сих пор тревога снится,

И до сих пор отбой не дан.

Из теплой, полной снов постели,

Из комнат, где цвели цветы,

В бомбоубежища и щели

Мы ночью с бабушками шли.

Его я узнал не из книжки

Жестокое слово – война!

Прожекторов яростной вспышки

К нам в детство ворвалась она,

Смертельными тоннами стали,

Сиреной тревоги ночной,

В те дни мы в войну не играли,

Мы просто дышали войной.

Дети войны - и веет холодом,

Дети войны - и пахнет голодом,

Дети войны - и дыбом волосы:

На челках детских седые волосы

Земля омыта слезами детскими,

Детьми советскими и не советскими.

Те дети, кто не погиб на войне, от бомбёжек или голода, погибали в лагерях. Дахау, Освенцим, Саласпилс.

Последний – самый страшный из них, потому что в нём был детский лагерь смерти. Дети становились подопытным материалом, из них выкачивали кровь.

Не щадили никого. Несмотря на зимнюю стужу, привезённых детей голыми и босыми полкилометра гнали в барак, носивший наименование бани, где заставляли их мыться холодной водой. Затем таким же порядком детей, старший из которых не достигал ещё 12-летнего возраста, гнали в другой барак, в котором голыми держали их на холоде по пять-шесть суток.

«Чулочки»

Их расстреляли на рассвете,

Когда вокруг белела мгла.

Там были женщины и дети

И эта девочка была.

Сперва велели всем раздеться,

Потом ко рву всем стать спиной,

Но вдруг раздался голос детский.

Наивный, тихий и живой:

«Чулочки тоже снять мне дядя?» -

Не упрекая, не грозя

Смотрели, словно в душу глядя

Трехлетней девочки глаза.

«Чулочки тоже!»

Но смятением на миг эсэсовец объят.

Рука сама собой в мгновенье

Вдруг опускает автомат.

Он словно скован взглядом синим,

Проснулась в ужасе душа.

Нет! Он застрелить ее не может,

Но дал он очередь спеша.

Упала девочка в чулочках.

Снять не успела, не смогла.

Солдат, солдат! Что если б дочка

Твоя вот так же здесь легла?

И это маленькое сердце

Пробито пулею твоей!

Ты – Человек, не просто немец!

Но ты ведь зверь среди людей!

… Шагал эсэсовец угрюмо

К заре, не поднимая глаз.

Впервые может эта дума

В мозгу отравленном зажглась.

И всюду взгляд светился синий,

И всюду слышалось опять

И не забудется поныне:

«Чулочки, дядя, тоже снять?»

Тем кто выжил, пришлось пережить смерть близких людей, голод, холод, страх. Страх того, что ты остался один на всем белом свете, страх того, что твоя жизнь может закончиться в любой момент, так и не начавшись.

Крест-накрест синие полоски

На окнах съежившихся хат.

Родные тонкие березки

Тревожно смотрят на закат.

И пес на теплом пепелище,

До глаз испачканный в золе,

Он целый день кого-то ищет

И не находит на селе.

Накинув старый зипунишко,

По огородам, без дорог,

Спешит, торопится парнишка

По солнцу – прямо на восток.

Никто в далекую дорогу

Его теплее не одел,

Никто не обнял у порога

И вслед ему не поглядел.

В нетопленной, разбитой бане

Ночь скоротавши, как зверек,

Как долго он своим дыханьем

Озябших рук согреть не мог!

Но по щеке его ни разу

Не проложила путь слеза.

Должно быть, слишком много сразу

Увидели его глаза.

Все видевший, на все готовый,

По грудь проваливаясь в снег,

Бежал к своим русоголовый

Десятилетний человек.

Он знал, что где-то недалече,

Выть может, вон за той горой,

Его, как друга, в темный вечер

Окликнет русский часовой.

И он, прижавшийся к шинели,

Родные слыша голоса,

Расскажет все, на что глядели

Его недетские глаза.

(С. Михалков)

С войной пришёл голод, все, в том числе и дети, собирали на полях колоски, остатки картофеля, капустные кочерыжки. Нередко ели хлеб из очисток картофеля.

Мы слез тогда уж не лили,

Мы знали вкус полынь-травы.

И с вами всю беду делили,

Как с нами хлеб делили вы.

Но что же, мы зато узнали,

Что значит выжить в трудный год,

Что значит – Родина за нами

И что такое наш народ.

Детям военных лет трудно давалась учёба. Не хватало учебников. Ручками служили куриные и гусиные перья, писали на страницах старых книг и газет. У большинства семей не было даже керосиновых ламп, вечером дети готовили уроки у печей или использовали самодельные фитили. Некоторые школы и вовсе были закрыты.

В классе очень холодно,

На перо дышу,

Опускаю голову

И пишу, пишу.

Первое склонение —

Женский род на «а»,

Сразу, без сомнения,

Вывожу — «война».

Что всего существенней

Нынче для страны?

В падеже родительном:

Нет — чего?— «войны».

Шлю «войне» проклятия,

Помню лишь «войну».

Может, для примера мне

Выбрать «тишину»?

Но «войною» меряем

Нынче жизнь и смерть,

Получу «отлично» я —

Это тоже месть.

Мы родились и выросли в мирное время. Мы никогда не слышали воя сирен, извещающих о воздушной тревоге, не видели разрушенных фашистскими бомбами домов, не знаем, что такое не отопленное жилище и скудный военный паек… нам трудно поверить, что человеческую жизнь оборвать так же просто, как утренний сон…

Об окопах и траншеях, об атаках под шквалом вражеского огня мы можем судить только по кинофильмам, художественным произведениям да рассказам фронтовиков. Наше детство—счастливое и безоблачное. Мы не знаем, что такое голод, холод, лишения… Для нас война – история. Но мы обязаны знать и помнить самые страшные ее страницы.

Я недавно смотрела старый фильм о войне

И не знаю, кого мне спросить:

- Почему нашим людям и нашей стране

Столько горя пришлось пережить?

Дети детство узнали в руинах домов,

Эту память вовек не убить,

Лебеда – их еда, и землянка – их кров.

А мечта – до Победы дожить.

Я смотрю старый фильм, и мечтается мне,

Чтобы не было войн и смертей,

Чтобы мамам страны не пришлось хоронить

Вечно юных своих сыновей.

 «Хотим под мирным небом жить!» Н. Найденова

По-разному зовутся дети, -

Нас очень много на планете.

Есть Вани, Гансы, Джоны, -

Детей повсюду миллионы!

По-разному зовутся дети,

Для нас - все лучшее на свете!

Нужны нам яркие игрушки –

И Буратино, и Петрушки.

Нужны нам книжки, песни, пляски

И увлекательные сказки.

Бассейны, горки, турники,

Сады, фонтаны, цветники.

Пусть всюду светлый детский сад

Встречает радостно ребят.

Пусть всем, везде хватает школ,

Чтоб каждый утром в школу шел!

Хотим мы вырасти врачами,

Строителями, скрипачами,

Учителями, и артистами,

И летчиками, и связистами!

Хотим под мирным небом жить,

И радоваться, и дружить,

Хотим, чтоб всюду на планете

Войны совсем не знали дети.

Я предложила вам  прочитать о детях – героях. Эти девчонки и мальчишки не играли в войну: они показывали храбрость и мужество и погибали по-настоящему. Они не были специально обученными смертниками и совершали подвиги не за награды – просто они очень хорошо знали цену таким словам, как «патриотизм», «подвиг», «доблесть», «самопожертвование», «честь», «Родина». В советское время о детях-героях писали книги, стихи, пели песни, снимали художественные фильмы. Их именами называли улицы, школы. Ведь жить – значит оставаться в благодарной памяти людей! Мы гордимся теми, кто сохранил нашу историю, наш народ, нашу страну. Ведь тот, кто не помнит своего героического прошлого, не имеет и будущего.

Чтоб снова на земной планете

Не повторилось той зимы,

Нам нужно, чтобы наши дети

Об этом помнили, как мы!

Я не напрасно беспокоюсь, –

Чтоб не забылась та война:

Ведь эта память – наша совесть.

Она, как сила, нам нужна…

Воспитатель группы "Казачата" С.Н.Ильенко

МКДОУ детский сад № 10 04.05.2020